Олег Басилашвили: «Ельцин дважды предлагал мне стать министром культуры»

26 сентября 2019 году актеру театра и кино Олегу Басилашвили исполняется 85 лет.

Фото: Артем КИЛЬКИН

26 сентября великому актеру театра и кино Олегу Басилашвили исполняется 85 лет. Воланд из «Мастера и Маргариты», Самохвалов из «Служебного романа», Бузыкин из «Осеннего марафона», Платон Рябинин из «Вокзала для двоих» и еще множество, множество запоминающихся образов в культовых советских и российских фильмах – все это разные грани его невероятного таланта. Накануне юбилея Олег Валерьянович пообщался с корреспондентом «КП»-Петербург» и рассказал о первых съемках в кино в пять лет, о гонорарах советских артистов, а также о том, почему дважды отказывался от предложения стать министром культуры России.

НА СЦЕНУ ПРИВЕЛА «СИНЯЯ ПТИЦА»

- Пишут, что вы впервые снялись в кино еще в пять лет – в фильме «Подкидыш» с Фаиной Раневской сыграли эпизодическую роль. Это так?

- Да, действительно, такое было. Мы в ту пору жили в Москве, на Покровке – на углу Покровки и Чистопрудного бульвара, если быть точным. И вот там, на Чистых прудах, снималось это кино. А мы в это время гуляли с мамой. Ну и меня заметили, взяли у мамы разрешение и попросили немного побегать и покататься на велосипеде (этот момент потом вошел в картину, - прим. ред.).

- Это как-то на вас повлияло? Определило дальнейшую судьбу?

- Нет, совсем нет. Мою судьбу определил скорее поход с мамой на спектакль «Синяя птица» в Московский художественный театр. Еще до войны в сороковом году – мне тогда было шесть. Ту магию, ту невероятную густоту атмосферы я помню до сих пор. Наверное, если бы я не посмотрел тогда «Синюю птицу», то и актером бы никогда не стал.

- А как у вас сейчас обстоят дела с кино? Есть ли какие-то новые проекты?

- Есть приглашение, но, видимо, придется отказываться. Хотя и сценарий и роль очень интересная. Фильм от грузинского режиссера. О том, как человек продает квартиру, в которой он прожил всю свою жизнь. Но с одним условием – вместе с квартирой покупателям отходит мебель. И в качестве мебели – он сам. То есть, он просто говорит: «квартира принадлежит вам, но у меня в ней будет комната, и я буду там жить. Ну вот стоит же в комнате диван – и я буду вместе с диваном». Он не может уйти оттуда, не может оторваться от того, что было всю жизнь. Мне предлагали роль этого человека, хозяина квартиры. Но график съемок совпадает с графиком репетиций в театре. Не знаю, что делать.

Спектакль Два театра, 1969 год, роль Автора. Фото: Предоставлено БДТ

- Звучит и в самом деле интересно. Но что-то мне подсказывает, что массового успеха такое кино иметь не будет и, как говорят, для «широкой аудитории» останется неизвестным. У вас нет такого ощущения?

- Не знаю. Но с другой стороны – что такое успех? Ну вот, например, у нас, в Большом драматическом театре, был спектакль «Ханума». Комедия из грузинской жизни – с музыкой, с танцами и так далее. И на него билеты продать всегда было значительно легче, чем, скажем, на «Цену» Артура Миллера, где поднимаются вопросы человеческой совести, честности, любви к родителям. Люди не хотят, чтобы затрагивали их совесть. Они приходят отдохнуть, посмеяться, развлечься. Легкие фильмы и спектакли приносят больше финансов, они более востребованы. Но ведь главная задача искусства не в этом. И театр и кино должны воспитывать зрителя, заставлять его задумываться о чем-то, вспоминать, размышлять.

- У вас в последние годы в фильмографии практически сплошь не совсем популярные проекты – «Вербное воскресенье», «Марево», «Сонька Золотая Ручка». У этих сериалов не очень высокие рейтинги. Получается, люди – и вы в том числе – вкладываете в работу душу, и не получаете должного отклика. Не обидно?

- Нет. Ну а на кого обижаться? Если у тебя что-то не получилось – вини прежде всего себя. А обижаться на зрителя… помните, как говорил Воланд: «Люди как люди. В общем, напоминают прежних. Квартирный вопрос только испортил их».

- Насчет Воланда, кстати. Кого не спросишь об Олеге Басилашвили, все вспоминают именно эту роль. Нет ощущения того, что этот образ к вам намертво привязался?

- Нет, пожалуй, нет такого ощущения. Хотя работа в «Мастере и Маргарите» стала очень запоминающимся опытом. Булгаков написал роман, который почти невозможно инсценировать. Сюжет – да, фразы, метафоры – нет. Поэтому я, например, избрал простую линию: если снимать все, что касается Воланда, нужно снять пяти-шестисерийный фильм. Потому что это очень сложная личность со своей историей, своим пониманием мира и так далее. Значит, нужно брать что-то одно.

Вот, например что касается образа. Булгаков говорит про Воланда, что у него один глаз горел красным пламенем, а другой уходил куда-то в черноту. Ну попробовали мы это сделать. Детский сад! Одно дело, когда ты это читаешь и представляешь, и другое, когда видишь на экране актера с этими вставленными глазами. Несерьезно.

Дальше. Хромал Воланд или нет? Булгаков пишет, что хромал то на одну ногу, то на другую, то вообще не хромал. Ну я решил сделать так: у меня как раз в то время нога немного побаливала, я незадолго до съемок ахиллово сухожилие повредил. Подумал – зачем мне специально хромать? Когда захромается, заболит нога – тогда и буду.

Ну и самое главное – как воспринимать Воланда? То, что он Сатана, я отмел сразу. Мне подумалось, что Воланд – союзник Иисуса. Только если Иисус творит добро, то Воланд карает за зло. Посмотрите: он же делал шикарные вещи. Талантливого, но безграмотного поэта Бездомного он превратил в философа. Убил стукача и мерзавца барона Майгеля. Выпил крови из черепа главного атеиста Советского союза Берлиоза. Мастера и Маргариту, двух гениев, писательства и любви, уничтожил и погрузил в покой, чтобы их не травили при жизни. И самое главное – так напугал население Москвы, что они поняли, что кроме НКВД и партии существует нечто другое, чего действительно нужно бояться. Вот что такое Воланд. Вот именно такого поведения, такого образа я и придерживался.

«ДЕНЕГ ОСОБО НЕ ВИДЕЛИ»

- Люди на улицах вас узнают, подходят к вам?

- Подходят. Но чаще всего не за автографом, а просто жмут руку. Разные люди – и молодые, и взрослые.

- А вы сами осознаете свой статус действительного легендарного, культового актера?

- Нет, конечно, нет. Как я был не уверен сам в себе, так оно и остается. Вот у нас сейчас в БДТ репетиции, в сентябре мы должны выпустить спектакль «Палачи». Я не знаю, как это все будет. По-моему, это нормальное состояние нормального человека – быть неуверенным в себе и всегда знать, что ты можешь лучше.

- Это советское воспитание? Все актеры тех лет – очень скромные люди, насколько я знаю. Звездами они себя не считали, заоблачных гонораров не получали...

- Да, примерно так и есть. Тогда даже перед настоящими мэтрами никто особо шляпу-то и не снимал. А насчет гонораров - я вам приведу простейший пример. Культовый фильм – «Вокзал для двоих». Люся Гурченко и я. Снималась картина почти год, и за весь съемочный период мы получили то ли три, то ли пять тысяч рублей, я точно не помню (для сравнения – автомобиль ВАЗ-2101 «Жигули» стоил порядка 5 500 рублей – прим.ред.). И нужно ведь было за все платить, нужно было кормить семью. Так что денег мы в то время особо и не видели. Хотя в советское время была возможность платить актерам так же много, как сегодня. Но все деньги «высасывали» вышестоящие органы. А сейчас все стало проще – ты получаешь гонорар и платишь с него налоги. Все. Сейчас можно спорить с продюсером, выдвигать какие-то свои требования. И это правильно, на мой взгляд. Так и должно быть.

Спектакль "История-лошади", 1975 год. Фото: Предоставлено БДТ

«ДЕВЯНОСТЫЕ БЫЛИ ВРЕМЕНЕМ НАДЕЖД»

- Часть вашей жизни неразрывно связана с политикой. Вы были депутатом съезда РСФСР, работали в Верховном Совете России. У вас никогда не возникало желания уйти в политику совсем, как это сделали другие деятели культуры и искусства?

- Что касается моей вовлеченности в политику, то могу ответить так. Девяностые годы были славным временем надежд на то, что Россия, может быть, свернет на путь демократического развития. И нам казалось, что стоит только убрать партию, которая довела страну до полного обнищания – вплоть до того, что за водкой стояли километровые очереди – как люди начнут свободно работать, что-то полезное и прекрасное создавать, экономика начнет развиваться, будут появляться новые производства и так далее. Поэтому мы делали все, что было в наших силах, и помогали тем, кто шел по этому пути – Гайдару, Ельцину, Чубайсу и другим. А вышло так, что когда партию наконец-то убрали, тех, кто начал воровать, оказалось больше, чем тех, кто начал заниматься созидательным трудом. Так что, отвечая на ваш вопрос – нет, не возникало.

- Потому что разочаровались?

- Нет, не поэтому. Просто у меня другое дело – я все-таки актер, а не политик. Хотя Борис Ельцин, например, дважды предлагал мне стать министром культуры. Но оба раза я категорически отказывался. Просто я полагаю, что и в те времена, и сейчас культура является основополагающим делом, которым должно заниматься государство. Экономика – потом. Промышленность, торговля – все потом. Ибо нам врали, что бытие определяет сознание. Наоборот – сознанием определяется бытие. Сейчас сознание у нас рабское. Как мы загрязняли страну, так и загрязняем. И вот пока мы не начнем относиться к нашей стране как к Родине, которую надо холить, беречь, развивать – даже иногда преодолевая внутреннее нежелание – мы будем жить в дерьме. А воспитывается это отношение, прежде всего, при помощи культуры – во всем ее гигантском многообразии. Это невероятно трудная работа, она требует от человека полной самоотдачи в формате двадцать четыре на семь. И как я мог, будучи артистом Большого драматического театра, где у меня была по двадцать спектаклей в месяц, стать министром культуры? Да и к тому же я не обладаю организаторским даром. Я это все объяснял Борису Николаевичу. Он меня понял.

- За 85 лет жизни вы общались со множеством замечательных людей – начиная актерами и режиссерами и заканчивая политиками. Знакомство с кем вам запомнилось больше всего?

- Мне очень везло. Меня судьба всегда сталкивала с очень интересными людьми. Но, к сожалению, в силу своей застенчивости я не был знаком, например, с Бродским. Хотя без труда мог бы познакомиться – мы жили рядом. С Высоцким мы очень часто пересекались и даже вместе снимались в пробах к какому-то фильму. Но я тогда, к сожалению, не понимал, что он великий поэт и вообще относился к нему и его творчеству как-то очень легкомысленно. Ну стихи сочиняет, ну на гитаре играет – ну молодец.

Но, конечно, в моей жизни было множество прекрасных людей. Во-первых это, конечно, преподаватели студии Московского художественного театра. Ученики Станиславского и Немировича-Данченко. Это совершенно особый тип людей. С особенным воспитанием, с особенным мировоззрением. «Мхатычи». Нигде в мире больше таких нет.

Во-вторых, это Георгий Александрович Товстоногов, бывший главный режиссер Большого драматического театра. Крупнейшая личность. Человек, который сделал много замечательного – и для меня в том числе, как артиста.

В-третьих, ряд современных писателей. Мне, например, довелось побывать в гостях у Виктора Астафьева, на его даче в Красноярске. Никогда не забуду эту нашу встречу. Глаза его не забуду. О чем мы в тот день говорили – уже забыл, а вот глаза не забуду. Хотя нет, вы знаете, вспомнил, о чем мы говорили. Он мне рассказывал, как к нему приезжал Ельцин. А за несколько дней до приезда Ельцина приехала охрана, проверила дом, двор и врезала в дверь сортира – у него сортир был деревенский, на огороде – прозрачное плексигласовое окошечко. Чтобы если Ельцину вдруг там станет плохо, охранники увидели и пришли на помощь.

Спектакль "Дачники", 1976 год. Фото: Предоставлено БДТ

- А как отреагировал Ельцин?

- Со слов Астафьева – увидел, чертыхнулся и пошел за кусты. Ну а что – нормальный мужик был.

«БОЛЬШИЕ МШАНСЫ»

- Вы родились в Москве, но вот уже много лет живете в Петербурге. Этот город стал для вас родным?

- Вы знаете, я отношусь к категории трудоголиков. Плюс к этому у меня семья. И поэтому Петербург со всеми его красотами и тайнами, дворцами и проходными дворцами стал для меня скорее рабочей площадкой. Я все время бегал по городу – с радио на телевидение, с телевидения в театр, из театра на концерты и так далее. Поэтому к Москве у меня отношение как к месту, в котором я родился – я до сих пор с наслаждением вспоминаю наши встречи с друзьями, прогулки с девушками. Чистые пруды, Арбат, Харитоньевский переулок, Покровка – это все мое. В Питере я подобных чувств не испытывал, хотя этот город – мою вторую Родину - я очень люблю.

- Вы же здесь познакомились с супругой, верно?

- Да, именно так. И это еще один повод любить Петербург. Это было в шестидесятые, она тогда работала музыкальным редактором в Ленинградском телецентре, а мы постоянно там бывали, готовили разные телеспектакли. Она мне сразу очень понравилась – и как человек и как женщина, конечно. А однажды мы с моим хорошим другом Сергеем Юрским спускались по эскалатору на станции метро «Сенная площадь», а Галя поднималась нам навстречу. Мы поздоровались. Сережа посмотрел на нее, на меня, и сказал: «знаешь, а ты имеешь большие мшансы». Почему «мшансы»? Потому что фамилия у нее была Мшанская. Так вот он так сказал, а я не поверил – и еще долго не мог поверить, потому что всегда был очень стеснительным. Но оказалось, что мшансы у меня действительно были хорошие. Мы с Галей живем вместе уже 56 лет. Она подарила мне двух замечательных дочек, Оленьку и Ксюшеньку. Сейчас у нас уже подрастают внуки, Тимофей и Мариника. Моя жена – это моя опора, моя поддержка и мое счастье. И я очень хочу, чтобы мы с ней были вместе еще много-много лет.

- Вы уже 63 года непрерывно снимаетесь в кино и играете в театре. Не планируете оставить все это, уйти на покой и немного отдохнуть?

- Да, конечно, планирую. Мне нагадали, что я буду жить дольше 90 лет. Вот как умру – так и покину и театр и кино. Уйду туда, откуда не возвращаются. А там компания замечательная, хорошие артисты, которым я не чета. Опять буду на выходах в массовке.

Людмила Гурченко и Олег Басилашвили в фильме "Вокзал для двоих".

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

А В ЭТО ВРЕМЯ

«Париж – помойка по сравнению с Петербургом»

- Вы живете в Петербурге уже больше пятидесяти лет. Как за это время изменился город?

- Петербург очень похорошел. Посвежели фасады домов, дворики обрели божеский вид, открылась масса кафе и ресторанов. Знаете, что такое было попасть в ресторан в Ленинграде? Совершенно нереально. Приходишь – «мест нет». Поэтому народу оставалось идти в рюмочные.

Открылась масса новых театров, музеев. Я могу с уверенность сказать, что город расцвел, и равного ему по красоте в мире нет. Какой там Париж! Тьфу этот Париж, мусорное ведро.

На спектаклях с участием Олега Валерьяновича всегда аншлаги!

Фото: Артем КИЛЬКИН

Но, конечно, есть и проблемы. Трафик, например. Посмотрите, сколько на улицах машин. Такого даже в Нью-Йорке нет. При этом парковок не хватает, постовых и регулировщиков не существует. Вечные трудности с общественным транспортом. Я понимаю, очень просто было снять трамвайные рельсы и сказать: «ну давайте, сами ездите». Оказалось же жуткое дело – постоянные пробки, по улицам нельзя передвигаться. Почему в том же Сан-Франциско, в Америке, трамваи – основной вид транспорта? Потому что это значительно выгоднее и удобнее. Почему у нас нельзя так же сделать – я не знаю.

КОНКРЕТНО

Лучшие роли Олега Басилашвили

«Дни Турбиных», 1976 год – Владимир Тальберг

«Служебный роман», 1977 год – Юрий Самохвалов

«Осенний марафон», 1979 год – Андрей Бузыкин

«О бедном гусаре замолвите слово», 1980 год – граф Мерзляев

«Курьер», 1986 год – Семен Кузнецов

«Мастер и Маргарита», 2005 год – Воланд